Чаепитие с Financial Times: Она принцесса, вроде как (2005)
Самая успешная и, возможно, затворническая певица Ирландии о своей славе и попытках остаться в одиночестве.
В 15:00 у меня назначено чаепитие с одной из самых успешных исполнительниц в мире, но к 15:05 в чайной комнате отеля «Дорчестер» её всё ещё нет. Я тревожно переминаюсь в вестибюле, размышляя, не перепутал ли я день, отель или, возможно, просто всё это вообразил.
Наконец, меня осеняет: возможно, она могла договориться о чаепитии в частной комнате. Ведь Энья, самая успешная певица Ирландии и 78-я в списке самых богатых людей (по версии The Sunday Times), вряд ли известна своей любовью к публичным мероприятиям. Несмотря на ошеломляющие 65 миллионов проданных альбомов за карьеру, она никогда не давала полноценного концерта, редко даёт интервью и, если верить слухам, живёт, как Рапунцель, в замке в Ирландии, покидая его только ради записи музыки и посещения пустых церквей.
И правда: мужчина на стойке регистрации сообщает, что меня ждут (по его словам, «мистер Энья») в номере на первом этаже. Я поднимаюсь наверх, где меня встречает PR-менеджер звукозаписывающей компании и проводит в большую, тихую комнату с деревянными панелями. На столе стоят чай, кофе, четыре бутылки минеральной воды и две большие тарелки с мини-сэндвичами, украшенные кресс-салатом.
Чувствуя голод, я съедаю один сэндвич, пока жду — с курицей, вкусный, —только потом понимаю, что из-за этого тарелки стали несимметричными, а значит, придётся съесть ещё один. Я уже доедаю половину — на этот раз с лососем, немного сыроват, — когда появляется Энья. Стройная, в чёрном платье и с чёрными серьгами, она сама олицетворение своей музыки: эфемерная, загадочная, кельтская.
В её манерах чувствуется что-то птичье: от того, как она плавно скользит, до того, как садится в кресло, и до её мелодичного ирландского акцента, когда она принимает мои поздравления (пролепетанные через рот, полный хлеба и рыбы) с завершением альбома Amarantine, её первой работы за пять лет.
«Спасибо», — щебечет она. «Я закончила его всего две недели назад, после двух лет работы. Я ещё не успела, знаете, так сказать, осознать, что он завершён. В длительной работе над альбомом есть свои плюсы и минусы, понимаете. Всегда есть риск, что люди, ну, знаете, переключатся на другую музыку или что-то ещё. За мою карьеру я видела, как артисты приходили и уходили».
Я ожидал, что Энья (урождённая Энья Ни Бреннан) будет сложной собеседницей — в прошлых интервью с журналистами она казалась мучительно застенчивой, замкнутой и склонной к общим фразам. Но её невнятность в речи меня удивила. Переслушивая запись позже, я считал, сколько раз она сказала «ну, знаете» и «так сказать» ['you know', 'sort of'], но сдался после двухсотого раза.
Это могло бы быть утомительным, если бы не одно обстоятельство: Энья — самая милая и скромная поп-звезда, какую только можно представить.
Когда я упоминаю высказывания журналиста The Guardian Рори Кэрролла, недавно удерживавшегося в заложниках в Багдаде 36 часов, который пытался подружиться с похитителями, подчёркивая свою ирландскую, а не британскую идентичность упоминая музыку Эньи, она будто теряет дар речи от шока.
«Ух ты!»
Она ставит чашку кофе (без молока) на стол, чтобы прийти в себя.
«Я этого не слышала. И, честно говоря, для меня такие вещи кажутся странными. Возможно, из-за больших перерывов между альбомами я чувствую себя отделённой от успеха. В студии я просто надеюсь, что хотя бы один человек оценит мою работу».
Безусловно, это чувство отчуждённости от своего мирового успеха, усилившегося в последние годы благодаря тому, что её музыку сэмплировали такие ар-н-би исполнители, как The Fugees и Mario Winans, подчёркивается тем, что она никогда не гастролирует (один эксперт даже ввёл термин «эньяномика» ['enyanomics'], чтобы объяснить её способность продавать миллионы альбомов без живых выступлений). К тому же Энья уделяет годы созданию каждого альбома.
Судя по звуку, альбомы собираются с той тщательностью, с которой Питер Карл Фаберже изготавливал свои яйца: она и её продюсер Ники Райан начинают каждую песню с одной мелодии, затем накладывают звук на звук, иногда записывая до 500 треков для одной композиции. Тем не менее, запись 12 песен для Amarantine заняла «всего» два года, оставив три года с момента выхода её предыдущего альбома неучтёнными.
Нежно откусывая кусочек сэндвича с курицей, Энья объясняет, куда ушли эти годы: после событий 11 сентября её песня Only Time стала своеобразным гимном, который использовали многие телерадиокомпании в своих репортажах. Это побудило её выпустить специальное издание трека, а вырученные средства направить семьям жертв трагедии. Она также сочинила две песни для фильма «Властелин колец: Братство кольца» и занималась восстановлением своего небольшого замка, расположенного с видом на горы Уиклоу недалеко от Дублина.
«После пожара в 1920-х годах его восстановили, но он потерял свой викторианский стиль. Я решила вернуть ему викторианский облик с элементами георгианского и современного. Замок раньше назывался Виктория, затем Айеша, но я переименовала его в Мандерли в честь дома из романа Дафны Дю Морье «Ребекка». Это очень соответствует мне...».
Многие критики-мужчины, презирающие созерцательный стиль её музыки, могли бы подобрать другие символы, лучше характеризующие Энью: например, ветряные колокольчики, свечи для ароматерапии или коврики для йоги. Но небольшой ирландский замок кажется вполне «соответствующим» для Эньи: можно легко представить её там, плывущую в бархатных платьях, месяцами не включающую радио или телевизор, часами сидящую у окна в задумчивом молчании.
Не нужно быть Зигмундом Фрейдом, чтобы понять, откуда у неё стремление к тишине и уединению (она решила остаться незамужней и без детей). Очевидно, это реакция на детство, которое она сама описывала как «бесконечная суматоха, крики и хаос». У неё было восемь братьев и сестёр, а её родители играли традиционную музыку, будучи участниками гастролирующей музыкальной группы. В 18 лет она присоединилась к группе Clannad, созданной её братьями, сёстрами и двумя дядями, но вскоре начала сольную карьеру.
Её большой прорыв произошёл, когда продюсер Дэвид Паттнам поручил ей написать музыку к фильму «The Frog Prince», а в 1988 году она стала международной звездой благодаря хиту Orinoco Flow.
К сожалению, попытки Эньи добиться покоя не всегда успешны. Недавно её мир нарушил злоумышленник, который вломился в её замок. Во время инцидента она была вынуждена спрятаться в комнате безопасности ['panic room'], обнаружив, что мужчина пробрался через защитные системы замка. Он открыл сейф и украл личные вещи, оставив деньги и ценности. Это был не первый случай нежелательного внимания поклонников. В 1996 году итальянец, замеченный в Дублине с её фотографией на шее, нанёс себе ножевые ранения после того, как его выгнали из паба её родителей в Донеголе.
«Это обратная сторона успеха», — говорит она. «С первого дня мне пришлось думать о безопасности, потому что некоторые люди почему-то испытывают нездоровую привязанность ко мне. Лучший способ справиться с этим — не придавать этому слишком большого значения. Такое случалось не раз, знаете. После этого я просто отправилась в студию, получила огромное количество поддержки и просто, так сказать, сказала себе: “Хорошо, мы знаем, как это пережить, продолжаем жить дальше”».
В этот момент PR-менеджер компании стучится в дверь и показывает жестом, что моё время подходит к концу. Я спешу задать оставшиеся вопросы из своего списка. Планирует ли она гастролировать? Нет, но она собирается сделать специальный телепроект в прямом эфире, отвечает она. Действительно ли она такая замкнутая «нью-эйдж монахиня», как все говорят? Не совсем — она обожает путешествовать. Правда ли, что она уедет из Ирландии, если страна отменит спорную налоговую льготу для артистов, которой она пользуется?
«Абсолютно нет. Они всё время это говорят. Но это миф, что кто-то полностью освобождён от налогов. Не знаю, в курсе ли вы законов, но налоговая льгота распространяется только на доходы от авторских прав. Я плачу налоги с продаж всех записей. А если посмотреть на мои продажи, они довольно внушительные, знаете».
Она смущённо краснеет после этих слов, возможно, осознавая, что на бумаге это может показаться нескромным. Ещё раз она заливается румянцем, когда я задаю последний вопрос: есть ли в её жизни мужчина? Она кладёт недоеденное канапе обратно на тарелку, а затем ставит её на стол. Она съела всего два, тогда как я уничтожил восемь. «Последние несколько месяцев были очень трудными. Завершение альбома сильно сказывается на отношениях». Ага, значит, был какой-то «мистер Энья», но теперь его нет? «Вы меня подловили. Знаете, у меня вроде как нормальная жизнь. Но есть аспекты славы, которые... ну, знаете, усложняют отношения…».
Интервьюер: Sathnam Sanghera
25.11.2005. The Financial Times Limited
www.ft.com
оригинал доступен здесь: http://enya.sk/2012/06/tea-with-the-ft-shes-a-princess-sort-of/